Еврейские тетради. Том второй.

                       

Эта книга — искренний, неприукрашенный рассказ о весьма непростой жизни автора в России и Израиле. А в жизни есть все: печальное и радостное, плохое и хорошее, справедливое и лживое...

Простой нижегородский еврей делится с читателем своими впечатлениями, мыслями, переходя порой к философскому осмыслению происходящего.

5

ВМЕСТО  ПРЕДИСЛОВИЯ

 

Ко мне, в Иерусалим, нижегородские новости доходят с опозданием, тем не менее, я в курсе событий. Печальное известие о кончине Дмитрия Арсенина я получил в сентябре 2003 года, когда, будучи гидом Николая Астафьева, я бродил с ним по улочкам «Старого города» в Иерусалиме...

Мы остановились за спиной русского художника, рисовавшего этюды Вечного города. Внеш­ность художника и манера его работы напомнили мне Диму Арсенина. Я невольно произнес:

— Коля, смотри. Как здорово похож на Арсенина этот художник. Неужели это он...

Разморенный иерусалимским зноем Николай вяло протянул:

— Дядя Леня, что с тобой? Арсенин умер два года назад. Ты отстаешь от нижегородских новостей.

Печальное известие... Дмитрия Дмитриевича Арсенина больше нет. Время пронеслось...

 

В канун Нового — 2005 —  года я в школе-студии «Изограф». Дети-ученики школы сделали несколько рисунков для этой книги.

Я брожу по маленьким зальчикам студии...

Димы уже давно нет, целых три года, но школа живет... А он живет в моей памяти...

                        

Около сорока лет назад я познакомился с Арсениным на площади Минина в дни празднования двадцатилетия Победы...

 

6

Здесь я встретил Григория Михайловича Патреева. На его пиджаке тускло светились орденские планки, а рядом с ним шел такой же молодой ветеран войны.

— Леня, познакомься — это мой однокашник по Соловкам Дима Арсенин.

Холодноватый, но с добрыми глазами, подтянуто-собранный, с элегантно-ухоженной бородкой, участник бое

7

вых морских походов протянул мне руку и произнес: «Дмитрий Арсенин, художник, сослуживец Гриши по Северному флоту. В 1942 году на Соловках мы вместе начинали служить... Вообще-то я тебя — Леня Грузман — уже давно знаю. Кто тебя не знает — тот точно не на Свердловке живет...»

 

Три года моей юной жизни улетели — пронеслись в далеком диком суровом Забайкалье. После демобилизации я продолжил работать в тресте Горгаз. Рядом с конторой шестнадцатого участка службы домовых сетей на  улице Батумской была мастерская Арсенина (позднее он переехал в новую мастерскую, которая находилась в мансарде пятиэтажки в Третьем нагорном микрорайоне). Я иногда был гостем в этих арсенинских мастерских, где присутствовал дух очарования его работ, коллекционируемых икон, прялок, домашней старинной утвари, где его руки и сердце воплощали в красках его — арсенинское — понимание мира Пушкина, мира моря, мира русской природы, русской сказки, русского быта.

Пить крепко, по-флотски, заваренный Димин чай, беседовать с ним  о житейских проблемах, слушать его воспоминания о свинцово-серых северных морях, которые въелись ему в сердце и память — для меня, человека младшего (и значительно) возраста, общение с ним было особенно значимым.

Мы были проникнуты друг к другу доверием людей, познавших капризы судьбы.

После открытия школы-студии «Изограф» мы с Арсениным общались уже довольно часто. Мое желание создать картинную галерею — «Нижегородская синагога» глазами нижегородских художников — было горячо поддержано Арсениным, а его жена Лидия Николаевна даже выполнила для нее одну работу.

В жизни не всегда получается осуществить  задуманное, и с галереей у меня не получилось. Что-то, наверно, не получилось и у Арсенина. Но одно его очень большое

8

значимое детище живет — это школа-студия «Изограф». Не совсем здоровые от рождения дети учатся в студии выражать свои чувства и мироощущение  красками.

Мне приятно, что вместе с моими книгами доброе имя моего одаренного земляка и друга Димы Арсенина побредет по библиотекам мира в дальние страны за моря и океаны и, конечно, останется в моем родном Нижнем.

9

ТЕТРАДЬ ПЕРВАЯ 

 

Еще раз про антисемитизм. Простите, про антииудаизм, про антиеврейство...

12.00 29 марта 2004 года. Я — в Нижнем. Ровно шесть лет назад в городе проходили выборы нового мэра. Победил на выборах Андрей Климентьев... Через пару дней его арестовали! По так называемому делу о «навашинских миллионах», но по этому делу он уже отбыл срок в местах лишения свободы.

Почему-то вдруг сразу в один день в правоохранительных органах решили, что во время первого судебного разбирательства ему назначили небольшой срок, и тут же, после победы на выборах, возникла необходимость срочно пересмотреть его уголовное дело.

Да здравствует новорожденная Российская демократия!

Многие сторонники Андрея Климентьева, сбившись в толпу на Покровке около здания областного суда, кричали, что во всем виноваты евреи...

Некоторые евреи — выходцы из России, живущие в Иерусалиме, — считают, что Андрей Климентьев антисемит. Это ошибочное мнение. Андрей политический игрок. Воюя со своими политическими противниками, он среди прочих разыгрывает и антиеврейскую карту.

Дорогой читатель, термин «антисемит» я постараюсь больше не применять. Семиты-арабы убивают евреев, и наоборот, а также арабы режут арабов.

Иудей-еврей — это особое состояние души человека.

Антииудаизмом и антиеврейством в дальнейшем я хочу

10

называть самые дикарские чувства в человеке — ненависть, зависть, неприязнь — по отношению к евреям, носителям и хранителям своих национальных и религиозных традиций.

Опять возвращаемся к моим мыслям об антииудаизме, об антиеврействе...

 

Первым иудеем на планете Земля был халдеянин Авраам, который по повелению Всевышнего изменил свой образ жизни — и, в конечном итоге, стал патриархом еврейского (иудейского) народа.

И было так, что у Авраама не было детей, а жена его Сарра была уже в преклонном возрасте, когда у женщин прекращаются все признаки того, что она может родить ребенка.

И по законам Ближнего Востока тех времен  купила Сарра молодую женщину-рабыню — египтянку по имени Агарь и привела ее к Аврааму, сказав мужу своему:

— Возьми в постель к себе эту молодую женщину-рабыню и пусть она отяжелеет от близости с тобой. Когда придёт время ей рожать, тогда я сяду на родильное каменное кресло, посажу на колени рабыню нашу, и родится ребенок, и он будет наш.

И прошло время, так и произошло, и родился у Авраама сын Ишмаэль — что в переводе на русский язык означает «услышал Б-г».

Имя Авраам переводится как Отец народов, а две буквы «а» в середине слова указывают на то, что Творец возвеличил этого человека в его поколении за высочайшую праведность и богобоязненность. И передалась эта праведность и богобоязненность его потомкам во всех поколениях по сей день.

Имя Сарры переводится как «красавица» — женщина, не только внешне, но и внутренне-душевно красивая, ставшая праматерью многих мудрецов, ученых, поэтов, мыслителей, одареннейших людей на планете Земля.

11

А две буквы «р» в середине имени означают, что за верность духовным идеалам мужа своего Превечный возвеличил имя праведницы.

И пробежало еще тринадцать лет... И родился вдруг у Сарры сын Ицхак от Авраама.

И много всяких легенд, пересказов сказаний, молвы ходило по городам и землям древнего Ближнего Востока о необычной семье, о необычных людях Аврааме и Сарре и их сыне Ицхаке (Исааке).

И получилось, что от Исаака дальше на исторической дороге жизни от одного из сыновей его — Яакова будет жить и приумножаться еврейский народ.

От Ишмаэля (Исмаила) — сына Авраама более чем через две тысячи лет на исторической арене произойдут арабы-кочевники, которые между собой будут делиться на племена и роды. И в сегодняшнем мире говорят, что арабы — это двоюродные братья евреев. Это правда.

И также известно, что Авраам был одним мужчиной, а Сарра была одной женщиной, Агарь была другой женщиной Авраама — это значит, что арабы и евреи единокровные, но разноутробные братья, и это тоже правда.

А также от Исаака — сына Авраама — родятся братья-двойняшки Эсав и Яаков. Яакову будет дано новое имя Исраэль. А от Эсава произойдет очень большое количество наследников, которые воссоединятся с потомками Ишмаэля.

Как ни крути, как ни верти, а родственная связь между народами прослеживается.

В далёкие древнейшие времена, когда человеческая цивилизация определялась родом и племенем, конечно, многие были в кровном родстве.

Родство — родством, а взгляды на жизнь, а понимание своего предназначения в жизни, а обуздание звериных инстинктов, а утонченное понимание жизненных процессов, а твердая уверенность в том, кто же и что же стоит у истоков прекрасной жизни в колыбели человеческой цивилизации на Ближнем Востоке?..

12

Как ни странно, но мысли и чувства кровного родства не имеют. Они приходят и уходят, а бывает, и остаются, просто не давая спокойно жить. Они, мысли и чувства, заставляют совершать поступки, прославляющие имя Единого и Превечного Б-га — у одних людей. У других — наоборот.

И вот тут-то и разошлись то ли двоюродные, то ли разноутробные братья во взглядах на жизнь.

И всем народам, произошедшим от одного отца и двух братьев-близнецов, определена своя судьбоносная историческая дорога жизни.

И как я уже говорил в других тетрадях, в арабском мире есть восемнадцать стран и множество племен, родов, кланов и зачастую арабы-марокканцы не понимают диалекта арабов-йеменцев или суданцев. И ох, как частенько возникала война то Египта с Ливией, то Египта с Суданом, то в своей же стране король Иордании танками крушил лагеря палестинских беженцев-арабов.

И в 1982 году лагерь палестинских беженцев «Сабра» был почти полностью уничтожен арабами-христианами. Очень доставали мусульмане христиан поначалу... Но мировое общественное мнение почему-то опять сделало «крайними» в этом кровавой бойне евреев, сконцентрировав своё внимание на Ариэле Шароне.

И дай Б-г ему силы, здоровья и мудрости стоять во главе государства Израиль и сдерживать натиск тупоголовых и звероподобных людей — это я так, про Арика Шарона.

И вообще-то, при чем здесь Шарон, если арабы-христиане вдруг взяли и отомстили арабам-мусульманам за убийства, грабежи, воровство. Вот взяли и воспользовались войной в Ливане, когда Израиль уничтожал тренировочные лагеря и базы террористов.

И пара тысчонок озверевших успокоилась навеки.

И радости в этом я не вижу. Плохо...

И когда же кончатся побоища, войны, когда же закончится ненависть?

И когда же люди будут братьями по чувствам, мыслям и жизненным позициям?

13

Но пока не видно начала замирения вражды между самой арабской братвой...

И в Нижнем Новгороде вдруг сразу после победы демократических преобразований начались политические разборки. А там, где идет политическая грызня, всег­да может быть применен силовой фактор. И силовой фактор трансформировался в «уголовное дело».

И когда это дело разгорелось, то вдруг за решеткой в следственном изоляторе оказался человек в возрасте шестидесяти восьми лет, вот это уже на самом деле очень «демократиче­ская мера воздействия» на политических противников. Мужик, по национальности русский, а имя-отчество как у великого русского поэта Александр Сергеевич, фамилия Кисляков.

И в чем он был виноват, я смутно представлял, но с малых лет знаю, что в немолодом возрасте в тюрьме сидеть очень опасно для здоровья, что бывают случаи, когда человек умирает именно от условий содержания, если вдруг угодил на «кичу»...

И вторым в списке из восьми уважаемых нижегородцев я расписался в письме-просьбе о замене меры пресечения для директора завода «Ока» Александра Сергеевича Кислякова...

И через некоторое время содержание под стражей для стареющего человека было заменено домашним арестом. Так когда-то наказывались в российской армии высшие офицеры.

И все же, почему в толпе митингующих и кричащих на Покровке орали: «Евреи все это устроили, евреи-и-и»?

А все очень просто — толпа есть толпа. Уже давно социологи изучили законы толпообразования, законы жизнедеятельности и поведения толпы, и кому это надо, кому это выгодно.

И когда зарождалась человеческая цивилизация на Ближнем Востоке, сказали еврейские мудрецы: «Не ходи на злые дела вместе с толпой, не прикрывайся толпой. Мол, все делали, и я так делал. Тебе — человеку — дан разум, учи, разби-

15

потом говори только тогда и там, где тебя слушают, а в толпе не ори»...

Так, беда оказывается в том, что многие живут и не задумываются, не проникаются мыслями об исторических процессах, происходящих в обществе, живут и не видят красоту жизни, красоту доброго дела — как, например, те люди, которые «приложили руку» к тому, чтобы пожилой человек был в тюрьме, пока идет какая-то политическая грызня-заваруха...

И сейчас по прошествии нескольких лет приятно, что мне было суждено расписаться под письмом, только сегодня я написал бы так: «Прокурору Нижегородской области А. И. Федотову. Копия губернатору Нижегородской области Б. Е. Немцову», а далее: «прошу изыскать возможность в замене меры пресечения...» И подписи...

И у еврейской «толпы» я разрешения не спрашивал, по-разному бы решила «толпа». Из жизненного опыта я знаю, когда люди забивают слабого, то, как правило, никто не старается помогать забиваемому, лучше быть в толпе, так легче, так сподручнее, так можно себя усладить вкусом безнаказанно безвинно пролитой кровушки.

 

Все нормально, и, кстати, в русском народе очень часты были случаи, когда против законов толпы вставал парнишка или мужик и защищал забиваемого.

И был в мой жизни случай, годиков пятьдесят прошло от той поры. Лупили меня трое «овражников», жестоко и напористо, обзывая: «Жид, жид, жид...»

И стоял я за себя — отмахивался. Силы были неравны. И вступился за меня Сереженька, пай-мальчик, и набросился он на «овражников», и принял на себя причитающиеся мне зуботычины, отбивался от ударов и кричал: «Так не честно, трое на одного, а что Леня — еврей, за это бить нельзя».

«Овражники» те потом моими корешами-друзьями стали, но водка и «зона» сделали свое дело: нет ни Хорька, ни

16

Гендоса, ни Мошаньки. А тот пай-мальчик, Сереженька, сейчас в одном из банков переводчиком работает. Но его невзлюбили «овражники» очень сильно. На тот момент времени...

Пятьдесят лет прошло. И я пишу...

И все же: в чем великая заслуга Авраама перед человечеством?

И опять я на мудрецов сошлюсь. Сам-то я только Леня Грузман — сапожник и сын сапожника...

И выдержал Авраам десять испытаний за годы жизни, а последнее — самое страшное было ниспослано ему Б-гом для того, чтобы люди не делали более жертвоприношений человеческой кровью.

Выделил Б-г Авраама из всех людей и сказал ему, когда тот находился в состоянии прострации: «Если ты уверовал в меня — Единого, Абсолютного, Сверхсильного — и повинуешься только моему наставлению, то возьми сына своего Ицхака и принеси его мне в жертву».

И в те времена, как правило, если сын и отец были родными не только по крови, но и по духу, то имели они одно лицо, как сейчас говорят, были двойниками. И о том, что дальше было, уже много и повестей, и рассказов, и романов написано, а также великие художники полотна свои посвятили тому событию...

И как только Ангел Всевышнего остановил руку Авраама, послышался голос Г-спода:

«Знай, у каждого родителя сердце останавливается, когда он видит или слышит, или до него доходят вести о том, что кровь его дитяти пошла на усладу Земли, чтобы сохранилась жизнь других людей — то это идолопоклонство. Ты — первый из людей, через кого я даю запрет на языческое поклонение, и ты в пример всем родам, племенам и народам.

Нет радости от человеческой крови, которая насильственным путем вышла наружу из тела».

И после того знамения на горе Мориа в один миг поседел Авраам. И перестали отец и сын быть двойниками.